ФИМИАМ

Смесь из ароматических смол и бальзамов, которая, медленно сгорая, источает приятный аромат. Фимиам обозначается еврейскими словами кето́рет и кетора́, которые образованы от слова ката́р, означающего «возносить жертвенный дым». В Христианских Писаниях для обозначения фимиама используется греческое слово тими́ама.

Священный фимиам, который использовался в священном шатре в пустыне, делали из дорогих веществ, пожертвованных собранием (Исх 25:1, 2, 6; 35:4, 5, 8, 27—29). В состав фимиама входило четыре компонента. Иегова сказал Моисею: «Возьми благовония: капли стакти, оних, душистый галбан и чистый ладан. Всего должно быть поровну. Сделай из этого фимиам — ароматическую смесь, подсоленную, чистую, святую. Это работа составителя мазей. Часть его истолки в мелкий порошок и положи часть порошка перед Свидетельством в шатре собрания, где я буду являться тебе. Он должен быть для вас великой святыней». Чтобы подчеркнуть исключительность и святость фимиама, Иегова добавил: «Тот, кто сделает фимиам, подобный ему, чтобы наслаждаться его запахом, будет истреблен из своего народа» (Исх 30:34—38; 37:29).

Позднее иудейские раввины добавили в состав фимиама, сжигаемого в храме, и другие компоненты. Согласно Иосифу Флавию, в него входило 13 благовоний (Иудейская война. V. 5. 5). По словам Маймонида, среди компонентов были кассия, корица, мирра, нард, шафран и янтарь.

На зап. стороне отделения священного шатра, которое называлось Святое, перед занавесом, отделявшим Святое от Святого святых, стоял «жертвенник для сжигания фимиама» (Исх 30:1; 37:25; 40:5, 26, 27). Подобный жертвенник был и в храме Соломона (1Лт 28:18; 2Лт 2:4). На этих жертвенниках священный фимиам сжигали каждое утро и каждый вечер (Исх 30:7, 8; 2Лт 13:11). Раз в год, в День искупления, первосвященник клал угли с жертвенника для всесожжений в кадильницу, или сосуд для огня, брал две пригоршни фимиама и входил с этим в Святое святых, где сжигал фимиам перед крышкой умилостивления ковчега свидетельства (Лв 16:12, 13).

Изначально фимиам сжигал на жертвеннике первосвященник Аарон (Исх 30:7). Но заботиться о фимиаме и обо всем остальном, что было связано со священным шатром, было поручено его сыну Елеазару (Чс 4:16). Судя по всему, обязанность сжигать фимиам (за исключением сжигания фимиама в День искупления) исполняли не только первосвященники — в Библии упоминается, что это делал священник Захария, отец Иоанна Крестителя (Лк 1:8—11). Вскоре после того, как началось служение в священном шатре, Иегова поразил Надава и Авиуда, сыновей Аарона, за то что они принесли фимиам с «незаконным огнем» (Лв 10:1, 2; ср. Исх 30:9; см. АВИУД, 1). Позднее Корей и 250 других левитов, которые не принадлежали к священническому роду, восстали против священства Аарона. Моисей велел им взять сосуды для огня и сжечь фимиам у входа в священный шатер, чтобы Иегова показал, считает ли он их священниками. Эти люди были уничтожены, когда они еще держали свои сосуды для огня в руках (Чс 16:6, 7, 16—18, 35—40). Царь Озия был поражен проказой, когда самонадеянно попытался сжечь в храме фимиам (2Лт 26:16—21).

Со временем израильтяне стали настолько пренебрежительно относиться к указаниям Иеговы касательно поклонения, что закрыли храм и начали сжигать фимиам на других жертвенниках (2Лт 29:7; 30:14). Более того, они сжигали фимиам другим богам, перед которыми они занимались проституцией, и всячески оскверняли святой фимиам — все это было мерзко в глазах Иеговы (Иез 8:10, 11; 16:17, 18; 23:36, 41; Иса 1:13).

Символическое значение. Соглашение Закона было тенью того лучшего, что должно было появиться в будущем (Евр 10:1), и, по-видимому, предусмотренное Законом сжигание фимиама представляло угодные Богу молитвы его верных служителей. Псалмопевец говорил: «Да будет моя молитва так же угодна тебе [Иегове], как приготовленный фимиам» (Пс 141:2). Подобным образом в полной символов книге Откровение сказано, что у тех, кто находятся вокруг небесного престола Бога, есть «золотые чаши, полные фимиама» и что «фимиам означает молитвы святых». Ангелу «было дано много фимиама, чтобы вознести его вместе с молитвами всех святых на золотом жертвеннике, который перед престолом» (Отк 5:8; 8:3, 4). В нескольких отношениях сжигание фимиама служило подходящим символом молитв, которые святые возносят ночью и днем (Евр 5:7; 1Фс 3:10) и которые приятны Иегове (Пр 15:8).

Безусловно, фимиам не мог сделать приемлемыми для Бога молитвы идолопоклонников (Пр 28:9; Мк 12:40). Молитвы же праведных действенны (Иак 5:16). Так, когда началось поражение от Бога, Аарон быстро «положил фимиам [в сосуд для огня] и стал совершать искупление народа» (Чс 16:46—48).

Христиане не сжигают фимиам. Хотя сегодня в некоторых христианских религиях, а также в буддизме сжигают фимиам, у христиан нет библейских оснований делать это. На протяжении первых четырех веков нашей эры кадильницы не упоминаются среди церковных сосудов, и первые ясные свидетельства об использовании фимиама в богослужениях относятся лишь ко времени Григория Великого (конец VI в.). Очевидно, это объясняется тем, что после того, как пришел Христос и пригвоздил соглашение Закона с его заповедями к столбу мучений (Кл 2:14), и особенно после того, как исчез храм и священство Аарона, сжигание фимиама перестало быть частью поклонения Богу. Христианское собрание не получило указаний сжигать фимиам, и первые христиане, так же как и иудеи, самостоятельно никогда не сжигали его в религиозных целях.

Первые христиане отказывались сжигать фимиам в честь императора, даже если это стоило им жизни. В одном труде говорится: «Христиане отрекались очень редко, хотя алтарь с зажженным огнем обычно стоял на арене, и все, что надо было сделать христианину для своего спасения,— это бросить в огонь немного благовоний. Тогда ему давали свидетельство о принесении жертвы и отпускали на свободу. Ему объясняли, что он не поклоняется императору как богу, а просто свидетельствует, что признает божественность его власти как главы римского государства. Но почти никто из христиан не использовал этот шанс, чтобы спасти свою жизнь» (Манникс Д. П. Идущие на смерть / Пер. В. Б. Бычевской. М., 1994. С. 151).

Тертуллиан (II—III вв. н. э.) говорит, что христиане не занимались даже торговлей фимиамом (Об идолопоклонстве. XI). Однако этого нельзя сказать о купцах, продающих фимиам символическому Вавилону Великому (Отк 18:11, 13).