«Против лжеименного знания»
КАКОЙ важной является для тебя истина? Волнует ли тебя, что лживость извратила и даже утаила истину о Создателе неба и земли? Это очень волновало Иринея, который открыто признавал себя христианином во II столетии нашей эры. Он старался разоблачить опасные ошибки гностицизма, отступнической формы христианства. Раньше апостол Павел призывал Тимофея отвернуться от такого «лжеименного знания» (1 Тимофею 6:20, 21).
Ириней смело и открыто высказывался против ложного учения. Прими во внимание, например, что он сказал в предисловии своего обширного литературного произведения под заглавием «Обличение и опровержение лжеименного знания». Он писал: «Некие люди, отвергающие истину, вводят среди нас ложные истории и напрасные генеалогии, которые скорее служат спорам, как сказал апостол [1 Тимофею 1:3, 4], чем Божьему делу укрепления веры. Своей ловкой риторикой они сбивают неопытных с пути истинного и берут их в плен, искажая Святое Писание Господа и будучи злыми комментаторами того, о чем хорошо отзывались».
Гностики (от греческого слова гно́сис, означающего «знание») претендовали на превосходное знание благодаря тайному откровению и хвастались тем, что они были якобы «корректорами апостолов». Гностицизм сплетал философию, спекуляцию и языческий мистицизм с отступническим христианством. Ириней отказывался участвовать в них. Вместо этого он взялся за продолжающуюся всю жизнь борьбу против еретических учений. Без сомнения, он хорошо осознавал необходимость применять предостережение апостола Павла, писавшего: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Колоссянам 2:8; 1 Тимофею 4:7).
Ранняя жизнь и служение
Мало известно о ранней жизни и личной истории Иринея. Обычно предполагают, что он был уроженцем Малой Азии, рожденным между 120 и 140 годами н. э. в городе Смирна или недалеко от него. Ириней лично показывает, что в ранней молодости был знаком с Поликарпом, надзирателем в смирнском собрании.
В то время как он учился у Поликарпа, Ириней, видимо, помогал Флорину. Поликарп был живым звеном к апостолам. Он подробно излагал Священное Писание и решительно советовал приверженность к учениям Иисуса Христа и Его апостолов. Но, несмотря на это хорошее библейское обучение, Флорин потом усвоил учения Валентина, самого известного вождя гностического течения!
Ириней хотел, чтобы его друг и бывший спутник Флорин вернулся к здравому библейскому учению и освободился от валентинизма. Поэтому Ириней был побужден написать Флорину письмо, в котором сказал: «Эти доктрины, Флорин, . . . не происходят от здравого понимания; эти доктрины противоречат церкви и вызывают у следующих им величайшую нечестивость; . . . эти доктрины не были переданы тебе теми старейшинами, которые были до нас и которые были знакомы с апостолами».
Прилагая усилия напомнить Флорину хорошее обучение, которое он получил у выдающегося Поликарпа, Ириней продолжал: «Я помню происшествия того времени . . . так что я даже в состоянии указать место, где благословенный Поликарп обычно сидел и вел беседы . . . И как он говорил о своем близком общении с Иоанном и с остальными видевшими Господа; также как он обычно подробно излагал их слова».
Он напомнил Флорину, что Поликарп учил тому, что он получил «от очевидцев Слова жизни, [и] все рассказывал в соответствии с Священным Писанием. Благодаря милосердию Бога, которого я был удостоен, я слушал эти дела, записывая их не на бумаге, но в своем сердце; и Божьей милостью я неоднократно точно вспоминаю эти дела. И [относительно валентинизма] я могу свидетельствовать перед Богом, что тот благословенный и апостольский старейшина [Поликарп] протестовал бы и заткнул бы свои уши, если бы услышал такое . . . Он сбежал бы с того места, где он, сидя или стоя, услышал такие слова».
Нет сообщения о том, отозвался ли Флорин на трогательное и убедительное письмо Иринея. Но слова Иринея показывают его искреннюю заботу о дорогом друге, который оставил путь истины и поддался отступничеству. (Сравни 2 Фессалоникийцам 2:3, 7—12.)
Не известно, когда Ириней поселился в Галлии (Франция). В 177 г. н. э. он служил надзирателем в собрании в городе Лион. Сообщается, что его служение там было очень успешным. На самом деле, историк Григорий Турский сообщил, что Ириней в короткое время сумел обратить всех лионцев к христианству. Это, несомненно, было преувеличением.
Против ересей
Главное произведение Иринея, «Обличение и опровержение лжеименного знания», обычно называли «Против ересей». Оно разделено на пять книг. Первые две книги содержат критическое описание вероучений различных еретических сект, в особенности валентинской ереси. В остальных трех гнигах Ириней пытается изложить «доказательства из Священного Писания».
В предисловии к своей третьей книге «Против ересей» Ириней пишет: «Поэтому не забывай, что я сказал в двух предыдущих книгах; и добавляя это к ним, у тебя будет от меня полный ответ против всех еретиков, и ты сможешь верно и смело противостоять им в защиту одного истинного и животворного вероучения, которое церковь получила от апостолов и передает своим детям. Ибо Господь всех дал Своим апостолам силу евангелия, и от них мы тоже научились истине, то есть учению Сына Бога — как Господь сказал им: „Слушающий вас Меня слушает, а отвергающийся вас Меня отвергается и Пославшего Меня“».
Несмотря на то, что Ириней признался, что он нехороший писатель, он был полон решимости раскрыть все аспекты «злых учений» гностицизма. Он цитирует и комментирует многие места Писания и мастерски приводит доводы против „лжеучителей пагубных ересей“ (2 Петра 2:1—3). Кажется, что Иринею было трудно дать своему труду удовлетворительную форму. Почему? Потому что он накопил материал огромных размеров.
Изложение Иринея, очевидно, зародилось после больших мучений и многих исследований. Его длинные аргументации предоставляют богатую информацию об источниках и феноменах гностицизма. Писания Иринея являются также неоценимым индексом по крайней мере некоторых библейских взглядов, которых лица, признававшие себя последователями Слова Бога, все еще придерживались в конце II столетия н. э.
Ириней неоднократно подтверждает веру в «единого Бога, всемогущего Отца, создавшего небо, землю, моря и все, что в них, и в единого Христа Иисуса, сына Бога, который был преобразован в плоть для нашего спасения». Гностики же отвергали эти факты!
Высказываясь против докетов (гностического учения о том, что Христос никогда не приходил в человеческой форме), Ириней писал: «Христос должен быть человеком, как мы, если Ему искупить нас от тления и сделать нас совершенными. Так же, как грех и смерть пришли в мир человеком, так они могли быть стерты законно и в нашу пользу только человеком; но, конечно, не таким, который был бы простым потомком Адама и, следовательно, сам нуждался бы в искуплении, а вторым Адамом, сверхъестественно зачатым, и новым основателем нашего рода» (1 Коринфянам 15:45). С другой стороны, гностики были дуалистами, которые думали, что духовные дела являются хорошими, а вся материя и плоть — плохими. Следовательно, они отвергали человека Иисуса Христа.
Так как гностики рассуждали, что вся плоть плохая, они также отклоняли брак и деторождение, утверждая, что сатана дал им начало. Они даже приписывали змею в Едеме божественную мудрость! Эта точка зрения привела к крайним образам жизни — или к аскетизму, или к потворству плоти. Они утверждали, что спасение приходит только через мистический гностицизм или самопознание, и так не оставляли места для истины Слова Бога.
В противоположность этому, аргументы Иринея содержат веру в тысячелетие и показывают какое-то понятие о перспективе будущей мирной жизни на земле. Он старался объединить растущие фракции его времени, пользуясь могучим Словом Бога. И о нем обычно помнят из-за его ясного мышления, проницательности и здравого суждения.
Несмотря на то, что некоторые приписывают Иринею (умершему приблизительно в 200 г. н. э.) поощрение истинных учений христианской веры, надо помнить, что его время было временем изменения и предсказанного отступничества. Иногда его аргументы немного неясные, даже противоречивые. Несмотря на это, мы высоко ценим свидетельства людей, которые смело высказывались не в защиту традиций людей, а в защиту инспирированного письменного Слова Бога.