Нам доверили драгоценную жемчужину
РАССКАЗАЛ РИЧАРД ГУНТЕР
Шел сентябрь 1959 года. Мы находились на борту итальянского лайнера «Юлий Цезарь», который пересекал Атлантический океан, направляясь из Нью-Йорка в Кадис (Испания). Общество Сторожевой Башни назначило меня с женой, Ритой, и еще одну супружескую пару, Поля и Эвелин Хандертмарк, миссионерами в эту иберийскую страну. Мы плыли навстречу многим трудностям. Но что побудило нас стать миссионерами?
МЫ С РИТОЙ стали посвященными Свидетелями Иеговы в 1950 году в Нью-Джерси (США). Вскоре после этого мы приняли решение, благодаря которому в наших руках впоследствии оказалась драгоценная жемчужина. В нашем собрании было достаточно братьев и сестер, чтобы обрабатывать территорию. Поэтому мы почувствовали, что обязаны предоставить себя для служения там, где была бо́льшая потребность в проповедниках. На международном конгрессе, проходившем в Нью-Йорке летом 1958 года, мы подали заявление на миссионерское служение.
Через некоторое время нас пригласили в Библейскую школу Сторожевой Башни Галаад, и меньше чем через год мы уже отправились в Испанию в качестве миссионеров. Мы были поглощены сборами и перевозбуждены и не осознавали в то время, что́ нам было доверено. Иисус говорил о драгоценной жемчужине (Матфея 13:45, 46). И хотя темой его притчи было вовсе не наше миссионерское служение, но для нас это преимущество было сравнимо с такой жемчужиной. Оглядываясь назад, сегодня мы оцениваем гораздо выше драгоценный дар служения в организации Иеговы.
Незабываемое впечатление
В то время миссионерский курс в школе Галаад проводился в живописных окрестностях озер Фингер-Лейкс (штат Нью-Йорк). Там, вдали от всех дел и тревог этого мира, мы провели шесть чудесных месяцев, до отказа наполненных изучением Библии и настоящим христианским общением. Наши сокурсники приехали из многих частей мира, включая Австралию, Боливию, Великобританию, Грецию и Новую Зеландию. Но день выпуска наступил слишком быстро. В августе 1959 года мы со слезами попрощались и разъехались по своим местам назначений. Спустя месяц мы вступили на испанскую землю.
Новая культура
Мы высадились на берег в южном порту Альхесирас, возле огромной Гибралтарской скалы. В тот же вечер четверо из нас, мы с Ритой и супруги Хандертмарк, сели в поезд, который шел в Мадрид. Там мы отправились в гостиницу «Меркадор», ожидая, когда с нами свяжутся члены подпольного филиала Общества. Испания находилась под диктаторским правлением генералиссимуса Франсиско Франко. Это означало, что единственной законно признанной религией в стране была католическая церковь. Публичное исповедание любой другой религии считалось незаконным, а на проповедь Свидетелей Иеговы по домам был наложен запрет. Запрещалось даже проводить религиозные встречи, поэтому Свидетели Иеговы, которых в то время в Испании насчитывалось около 1 200 человек в 30 собраниях, не могли встречаться в Залах Царства, как это делалось в других странах. Мы собирались тайно в частных домах.
Изучение испанского и начало работы
Прежде всего нам нужно было выучить язык. В первый месяц мы занимались языком по 11 часов каждый день — 4 часа утром в классе, а потом еще 7 часов сами. Во второй месяц утренние занятия оставались прежними, а после обеда мы проповедовали по домам. Можете себе представить? Еще не зная языка и записав на листок выученное наизусть преподнесение, мы с Ритой одни ходили по домам!
Я помню, как мы постучали в одну дверь в Вальекас, рабочем районе Мадрида. Держа в руке листок, на случай, если забуду, что сказать, я заговорил по-испански: «Доброе утро. Мы занимаемся христианской деятельностью. В Библии говорится (мы зачитали текст). Мы хотели бы предложить вам эту брошюру». Женщина только молча смотрела на нас, потом взяла брошюру. Когда мы посетили ее повторно, она пригласила нас в дом, и, пока мы говорили, снова молча смотрела на нас. При нашем слабом знании языка мы начали с ней изучение Библии, и во время занятий она только слушала и смотрела. Через некоторое время она наконец рассказала, что когда мы разговаривали с ней в первый раз, она не поняла ничего, но услышала слово «Диос» (Бог), и этого для нее было достаточно, чтобы понять, что это было что-то хорошее. Со временем эта женщина приобрела глубокие библейские знания, крестилась и стала Свидетелем Иеговы.
Испанский давался мне очень трудно. Во время поездок по городу я старался заучивать спряжение глаголов. Но спустя неделю я забывал то, что выучил! Это очень огорчало меня. Иногда я был готов сдаться. Так как я отвратительно говорил по-испански, моим испанским братьям требовалось огромное терпение, когда я брал руководство среди них. Как-то на областном конгрессе брат дал мне написанное от руки объявление, чтобы я прочитал его со сцены. С трудом разбирая его почерк, я объявил: «Принесите завтра на стадион свои мулетас (костыли)». А надо было сказать: «Принесите завтра на стадион свой малетас (багаж)». Конечно же все рассмеялись, а я, естественно, был крайне смущен.
Первые испытания в Мадриде
Первые годы в Мадриде были для нас с Ритой очень трудными в эмоциональном плане. Мы очень тосковали по своему дому и по друзьям. Каждое письмо из Соединенных Штатов вызывало волну ностальгии. Это очень подавляло, но постепенно ностальгия прошла. В конце концов, мы ведь оставили дом, семью и друзей, чтобы получить вместо этого драгоценную жемчужину. Нужно было приспосабливаться.
Когда мы только приехали в Мадрид, то поселились в очень ветхом пансионате. Нам предоставили отдельную комнату и трехразовое питание. Наша комната была маленькой и темной, а тюфяки были набиты соломой. Все наше скромное месячное содержание уходило на оплату пансионата. Обедали мы обычно в пансионате в полдень, а ужин хозяйка пансионата оставляла для нас на плите, чтобы он был теплым, поэтому поздно вечером у нас было что поесть. Тем не менее проповедуя на улицах днем и вечером, мы чувствовали сильный голод. Когда кончалось наше денежное пособие, мы тратили свои скромные личные сбережения и покупали плитку самого дешевого шоколада. Но вскоре нас посетил зональный надзиратель Общества, и ситуация изменилась. Он увидел наши трудности и сказал, чтобы мы подыскали небольшую квартиру для миссионерского дома. Да, иметь свою квартиру было бы гораздо лучше, чем мыться на кухне, стоя в тазу. Тогда у нас был бы душ, холодильник для хранения пищи и электрическая плитка, чтобы готовить. Мы были очень благодарны за такую заботу.
Удивительные случаи в Мадриде
Проповедь по домам велась очень осторожно. Дневной шум Мадрида помогал нам, защищая нас и делая не очень заметными. Мы старались одеваться и вести себя так, чтобы не было видно, что мы иностранцы. Наш способ проповеди по домам заключался в том, что мы входили в многоквартирный дом, стучали в одну дверь, разговаривали с человеком, а потом уходили из этого дома, с этой улицы и из этого района. Жилец всегда мог вызвать полицию, и было немудро оставаться поблизости. Но в 1960 году Поля и Эвелин Хандертмарк арестовали и выслали из страны, хотя они были всегда очень осторожными и пользовались таким способом проповеди. Они перебрались в соседнюю Португалию, где служили в течение нескольких лет, причем Поль заботился о подпольном филиале. Сегодня Поль — городской надзиратель в Сан-Диего (Калифорния).
Наша же потеря восполнилась. Всего через несколько месяцев шестерым миссионерам, служившим в Португалии, приказали покинуть страну! Это принесло нам радость, потому что наши одноклассники по Школе Галаад, Эрик и Хейзел Беверидж, получили указание переехать из Португалии в Испанию. Итак, в феврале 1962 года мы снова были в гостинице «Меркадор», на сей раз, чтобы встретить Эрика и Хейзел.
Именно в те первые дни нашей жизни в Мадриде мы с Ритой лично столкнулись с религиозным лицемерием. Мы изучали Библию с супругами, Бернардо и Марией, которые жили в хижине, построенной из отходов строительных материалов, найденных где-то Бернардо. Наши занятия проходили поздно вечером, а потом они угощали нас хлебом, вином и сыром или тем, что у них было. Я заметил, что сыр очень напоминал американский. Однажды вечером они принесли банку из-под этого сыра. На ней было написано крупными буквами по-английски: «От американского народа испанскому народу — не для продажи». Откуда эта бедная семья взяла сыр? Правительство поручило католической церкви распределить его среди бедных. Но священник продавал его!
Плодотворное служение среди военных
Вскоре произошло нечто, что оказалось впоследствии огромным благословением для нас и для многих других людей. Филиал попросил нас посетить молодого человека по имени Уолтер Кидаш, который жил на базе военно-воздушных сил США в Торрехоне, в нескольких милях от Мадрида. Мы посетили Уолтера и его жену и начали изучение Библии с ними и еще с одной супружеской парой, жившей на базе.
В то время я проводил около пяти изучений Библии со служащими военно-воздушных сил США, и все, конечно, на английском языке. Семеро из тех, с кем я занимался, позднее крестились и, после возвращения в Соединенные Штаты, четверо из них стали старейшинами собраний.
Это было время, когда из-за запрета нашей деятельности было очень трудно ввозить в страну книги, журналы и Библии. Тем не менее немного литературы ввозили туристы и наши американские знакомые. Филиал назначил меня работать на тайном литературном складе. Он находился в кладовке в глубине магазина канцелярских товаров в районе Вальекас. Жена владельца магазина была одной из Свидетелей Иеговы. Хотя владелец магазина и не был Свидетелем, он уважал нашу работу и с большим риском для себя и своего дела позволил мне использовать кладовку для подготовки пакетов с литературой, которые рассылались в города по всей стране. Так как эта кладовка всегда должна была выглядеть такой, какой ее предполагали бы увидеть — пыльной, загроможденной коробками,— я сделал верстак и книжные полки, которые можно было установить и подготовить к работе в считанные минуты, а потом так же быстро спрятать. В конце дня мне нужно было дождаться, пока в магазине никого не останется, а затем быстро выскользнуть оттуда со своими пакетами.
Участие в распределении духовной информации, такой как журналы «Сторожевая башня» и «Пробудитесь!» и другая литература, среди собраний по всей стране было настоящим преимуществом. Это было прекрасное время.
Рита радовалась тому, что могла проводить 16 домашних изучений Библии, и примерно половина из тех, с кем она занималась, стали крещеными Свидетелями Иеговы. Одна молодая замужняя женщина по имени Долорес проводила холодные зимы в постели из-за больного сердца. Весной она была в состоянии подниматься с кровати и что-нибудь делать. У Долорес была сильная вера, и когда подошло время областного конгресса, который проводился в Тулузе (Франция), она очень хотела поехать на него. Врач предупредил ее, что это было бы немудро по состоянию здоровья. В домашнем платье, в тапочках и без всякого багажа Долорес пришла на вокзал проводить мужа, маму и других отъезжающих на конгресс. Ее глаза были полны слез, она не могла смириться, что они едут без нее, и вот она села в поезд и отправилась во Францию! Рита не знала об этом. Каково же было ее удивление, когда на конгрессе она увидела Долорес, лицо которой светилось счастливой улыбкой!
Необычное изучение Библии
Мы не можем закончить наш рассказ о мадридском назначении, не упомянув о доне Бенигно Франко, «эль професо́р». Местный Свидетель пригласил меня посетить пожилого господина, который жил со своей женой в очень бедном многоквартирном доме. Я начал с ним домашнее изучение Библии. Мы занимались примерно полтора года, а затем он попросил разрешения креститься, чтобы стать Свидетелем Иеговы.
Этот пожилой господин, дон Бенигно Франко, был двоюродным братом Франсиско Франко, тогдашнего диктатора Испании. Кажется, дон Бенигно всегда был свободолюбивым человеком. Во время испанской гражданской войны он симпатизировал республике и был против своего двоюродного брата — генерала, который выиграл войну и установил католическую диктатуру. С того времени, с 1939 года, дон Бенигно был лишен права работать и жил на очень скудные средства. Действительно, двоюродный брат диктатора Испании, генералиссимуса Франсиско Франко, стал одним из Свидетелей Иеговы.
Удивительное приглашение
В 1965 году испанский филиал предложил нам заняться разъездной районной работой в Барселоне. Значит, нам предстояло покинуть всех любящих братьев, которые стали нам так близки в Мадриде. Нас ждала не только новая работа, но для меня это было еще и испытанием. Новое назначение пугало меня, потому что я всегда сомневался в своих способностях. Я прекрасно знаю, что эффективным в этом виде служения я стал только благодаря Иегове.
Посещать каждую неделю собрания означало жить в домах братьев. Нам приходилось жить на чемоданах, и почти каждые две недели мы переезжали в другой дом. Это особенно трудно для женщины. Но вскоре Хосе и Росер Эскудо, которые жили в Барселоне, пригласили нас остановиться на некоторое время у них. Это было проявлением большой любви с их стороны, потому что у нас появилось постоянное место, где мы могли хранить вещи, и дом, в который мы могли возвращаться воскресными вечерами.
Следующие четыре года мы с Ритой провели на районной работе в провинции Каталония на побережье Средиземного моря. Все наши библейские встречи проводились тайно в частных домах, а проповедь по домам выполнялась с осторожностью, чтобы не привлекать внимания. Иногда по воскресеньям мы всем собранием собирались в лесу на «пикник», особенно когда проводили районные конгрессы.
Мы всегда будем восхищаться многими преданными братьями, которые рисковали своей работой и свободой, стараясь сохранить единство и активность собраний. Многие из них возглавляли дело проповеди в окрестностях крупного города. Это подготовило почву для того огромного роста, который начался в Испании после снятия запрета и предоставления религиозной свободы в 1970 году.
Вынуждены оставить свое миссионерское назначение
На протяжении десяти лет, проведенных в Испании, наша радость от такого особого благословения в служении Иегове омрачалась опасениями за состояние наших родителей. В ряде случаев мы уже почти решались оставить наше назначение и вернуться домой, чтобы заботиться о моих матери и отце. Но благодаря любящим братьям и сестрам, которые были рядом с моими родителями в собрании, мы могли продолжать служение в Испании. Да, наше преимущество миссионерского служения в те годы частично стало возможным благодаря тем, кто вместе с нами ставил на первое место интересы Царства Бога.
Наконец в декабре 1968 года мы вернулись домой, чтобы заботиться о моей маме. В тот месяц умер отец, и мама осталась одна. Мы были все же относительно свободными, чтобы служить полновременно, и получили назначение служить на районной работе, но теперь уже в Соединенных Штатах. В течение следующих 20 лет мы служили в испанских районах. И хотя мы потеряли нашу драгоценную жемчужину миссионерского служения, нам дали другую.
Проповедь среди наркотиков и насилия
Теперь мы служили бок о бок со многими братьями и сестрами, которые жили в страдающих от преступности городских районах. В первую же неделю моей работы в качестве районного надзирателя в Бруклине (Нью-Йорк) у Риты вырвали из рук сумочку.
Как-то мы с Ритой и с группой возвещателей проповедовали по домам в другом районе Нью-Йорка. Завернув за угол, мы увидели людей, которые выстроились в ряд перед отверстием в стене заброшенного здания. Когда мы зашагали по улице, то заметили парня, стоящего на тротуаре и смотрящего на нас. В дальнем конце улицы стоял другой парень, который высматривал полицейские машины. Мы появились на улице прямо во время заключения сделки по продаже наркотиков! Первый наблюдатель встревожился, но потом увидел «Сторожевую башню» и успокоился. И все же я мог быть полицейским! Поэтому он закричал по-испански: «Лос Аталайас! Лос Аталайас!» («Сторожевые башни! Сторожевые башни!»). По журналам они поняли, кем мы были, значит, все было в порядке. Проходя мимо наблюдателя, я сказал: «Буэнос диас, комо эста?» («Доброе утро, как ваши дела?»). В ответ он попросил помолиться за него!
Решение, которое было трудно принять
В 1990 году стало ясно, что мне нужно постоянно находиться рядом с мамой. Мы изо всех сил старались остаться в разъездном служении, но здравый смысл подсказывал, что справиться с двумя обязанностями сразу было невозможно. Мы, конечно же, хотели быть уверенными, что о маме с любовью заботились. И снова нам пришлось отдать драгоценную жемчужину, нечто очень ценное для нас. Все настоящие жемчужины в мире и все, что они могут дать человеку,— ничто по сравнению с жемчужинами служения миссионером или разъездным надзирателем в организации Иеговы.
Сейчас нам с Ритой за шестьдесят. Мы с удовлетворением и радостью служим в местном испаноговорящем собрании. Оглядываясь на годы, проведенные в служении Иегове, мы благодарим его за то, что он доверял нам драгоценные жемчужины.
[Иллюстрация, страница 23]
С Ритой, Полем и Эвелин Хандертмарк (справа) около арены для боя быков в Мадриде.
[Иллюстрация, страница 24]
Служение в собрании во время «пикника» в лесу.