НАЁМНЫЙ РАБОТНИК

Тот, кто, в отличие от раба, получал плату за свой труд.

Закон требовал, чтобы наемные работники получали плату в конце рабочего дня (Лв 19:13; Вт 24:14, 15). По крайней мере в I в. н. э. об оплате, видимо, договаривались еще до начала работы, а рабочий день длился 12 часов, примерно с шести утра до шести вечера; известно также, что работавшие в винограднике за день получали, как правило, один динарий (74 цента) (Мф 20:1—13). Библейское выражение «годы наемного работника», вероятно, указывает на то, что сроки, на которые заключались трудовые договоры, тоже были оговоренными (Иса 16:14; 21:16).

Очевидно, в Израиле многие наемные работники были необрезанными — это следует из того, что Закон запрещал им участвовать в праздновании Пасхи, хотя обрезанные рабы могли это делать, поскольку считались членами израильской семьи. Что касается наемных работников священника, то им не позволялось есть ничего святого, однако данный запрет не касался обрезанных рабов, которые, по сути, входили в число домашних священника (Исх 12:43—45; Лв 22:10, 11).

С израильтянином, который из-за денежных затруднений был вынужден продать самого себя в рабство другому израильтянину, пришельцу, поселенцу или члену семьи пришельца, нельзя было обращаться жестоко — он, подобно наемному работнику, заслуживал должного уважения. Если в его случае было невозможно воспользоваться правом выкупа, его нужно было освободить либо в седьмой год его рабства, либо в юбилейный год — в зависимости от того, какой из них наступил бы раньше (Исх 21:2; Лв 25:39, 40, 47—49, 53; Вт 15:12; см. РАБ).

Иногда наниматели поступали с наемными работниками несправедливо. Через пророка Малахию Иегова предупредил, что не замедлит стать свидетелем «против тех, кто обманывает наемного работника при расчете» (Мл 3:5; см. также Иак 5:4; ПЛАТА, НАЕМ).

Как правило, наемный работник с нетерпением ждал конца рабочего дня и получения платы (Иов 7:1, 2). Интересы нанимателя часто не были близки наемнику — это видно из слов Иисуса Христа о наемном работнике, который убегает в случае опасности, тогда как сам Иисус, Добрый Пастух, отдает за овец свою душу (Ин 10:11—15; см. также Иер 46:21).